"Журнальный столик": сатирический хоррор как инструмент кинотерапии

В августе 2024 года не нуждающийся в особых представлениях Стивен Кинг высоко оценил на своей страничке в соцсети Х (бывший Twitter) никому не известный испанский "фестивальный" фильм, снятый по цене короткометражки и собравший в мировом прокате всего 40 тыс долларов. По его словам, фильм "ужасный и одновременно ужасно смешной" — более, чем солидная рекомендация от "короля ужасов", который сравнил ленту "самым темным сном братьев Коэн": здесь уже есть о чем задуматься любителям хорошего кино.

В результате камерный хоррор "Журнальный столик" (хотя "La mesita del comedor" по смыслу точнее перевести как "Обеденный столик"), до того прошедший всего в парочке испанских кинотеатров, был закуплен крупной национальной стриминговой платформой Filmin и принес своим создателям заслуженную известность. Весной 2025 года "Журнальный столик" обсуждается в украинских соцсетях как "самый жестокий и отвратительный фильм на свете".

Попробуем разобраться, действительно ли так и есть.

Фильм снят за полторы недели почти целиком в одной локации городской квартиры, но совсем не выглядит статичным или бедным с визуальной точки зрения: 48-летний режиссер Кайе Касас, для которого это только вторая полнометражная работа, очень умело использует камеру, выстраивая в тесном пространстве необычные ракурсы. При этом, за счет финансовых ограничений, оператору приходится использовать статичную камеру и снимать долгими планами, что добавляет эффект документального видео. И это сочетание визуальной изощренности с кажущейся простотой задает особый стиль.

"Журнальный столик" — история конца немолодой пары, состоящей, как это принято говорить, в токсичных отношениях, которые переродились в кризисные с рождением ребенка. (Определенная авторская ирония прослеживается в именах главных персонажей — Хесуса и Марии, которые символизируют страдание и скорбь.)

Собственно говоря, спойлер лишает этот фильм определенной части его воздействия на зрителя, но плох тот зритель, которого можно напугать спойлером. Сюжет о смерти младенца, которую пытаются скрыть от матери во время вечеринки, авторы "Журнального столика" позаимствовали в романе Хулио Кортасара "Игра в классики". Группе интеллигентных эмигрантов, собравшихся в тесной парижской квартирке, где так сладко пьется ром и так задушевно разлагольтсвуется, что хотя все они рано или поздно заметили смерть младенца в его кроватке, никто не в силах остановить праздник.

Нужно признать, что в романе Кортасара, который обошелся без потоков крови и отрезанных голов, смерть младенца с нелепым именем Рокамадур вызывает не менее шоковый эффект. Не столько по причине черствости и жестокости взрослых, а просто потому, что мы успели с ним познакомиться и проникнуться сочувствием. Без этого сочувствия к смерти ребенка "Журнальный столик" превращается в холодное, хотя и довольно талантливое упражнение в стиле. В фильме вообще нет ни одного персонажа, который бы вызывал зрительские симпатии, все герои на экране в большей или меньшей степени отталкивающие. Соответственно, все эмоции в кадре — негативные.

Хотя с точки зрения стиля и нагнетения саспенса лента сделана и правда весьма мастеровито. Особое внимание к мелким деталям (вроде кровавых отпечатков на дверной ручке) и грамотный саундтрек держат в напряжении до самого финала, хотя насмотренному зрителю и так все должно быть понятно. При этом градус напряжения настолько высок, что временами достигает самопародии, а ситуации кажутся намеренно абсурдными, так что временами и правда создается впечатление очень черной комедии, особенно на финальных кадрах. Но что, собственно говоря, хотели сказать авторы?

С точки зрения психоанализа, "Журнальный столик" — глубоко тревожное и метафорически насыщенное исследование родительства, вины и разрушения семьи. Режиссер Кайе Касас использует нарочито абсурдную ситуацию: несчастный случай, связанный с безобидным, но откровенно китчевым предметом мебели, который выглядит подчеркнуто нелепым в обстановке квартиры типичных представителей среднего класса.

Вторжение этого китчевого позолоченого столика становится поводом для деконструкции очень токсичных, как мы уже отмечали, семейных отношений, где мать показана психически неустойчивой, исполненной тревоги и агрессии фигурой. При этом отстраненный отец, испытывающий глубокий внутренний конфликт между желанием быть самостоятельным и обязанностями отца, не способен ни выстроить диалог с партнершей, ни защитить свого ребенка.

В этой семье нет любви, здесь царит психологическое насилие и бессилие за фасадом "нормальных" супружеских отношений, брак Хесуса и Марии потерпел полное поражение как социальный и эмоциональный контракт. А несчастный случай запускает механизмы вытесненной вины, которая разъедает персонажей изнутри, разрушает психику и отношения.

В отличие от большинства хорроров, где насилие, жестокость и страдания показаны со всей достоверностью, даже натурализмом, Кайе Касас использует абсурд как инструмент остранения: насилие в фильме подчеркнуто кровавое, предельно нелепое, — но, по сути, остается за кадром.

Черный юмор позволяет зрителю отключить защитные механизмы (ведь история, рассказанная в фильме, по-настоящему отвратительна) и смеяться от неловкости и нелепости там, где следовало бы содрогнуться и выключить фильм. В этом Кайе Касас следует традиции испанского сюрреалистического кино от Луиса Бунюэля до Агусти Вильяронги, чей фильм "В стекляной комнате" (1986) долго удерживал сомнительные позиции "самого отвратительного арт-фильма". Здесь точно также не предполагается ни морали, ни утешения: фильм только вскрывает темы вины, боли и абсурдности бытия.

Так что мы имеем дело с сатирическим высказыванием, направленным на лицемерие культуры потребления и буржуазной семьи, где женщины погружены в психоз, а мужчины инфантильны. При этом сюжетная интрига и оригинальный стиль сочетаются с глубоким анализом человеческих отношений и психологических процессов. Что делает этот фильм высказыванием намного более мощным с художественной точки зрения, чем работы того же обласканного критикой и фестивалями Рубена Эстлунда. По силе сатирического высказывания и градусу абсурда "Журнальный столик" приближается к последнему на данный момент фильму Йоргоса Лантимоса "Виды доброты", одного из лучших в прошлом году.

Смотреть это сложно, но обязательно, особенно если вы любите искусство кино и психоаналитическую науку.

Однозначно, фильм вызывает у зрителя сильные эмоциональные реакции — от тревоги до ужаса, равнодушным не останется никто. Что позволяет рассматривать "Журнальный столик" как инструмент кинотерапии, способный глубоко воздействовать на зрителя и стимулировать внутреннюю работу над собой. Интенсивность переживаний во время просмотра может способствовать катарсису, позволяя зрителю осознать и переработать собственные подавленные эмоции и травмы — или наоборот, еще глубже погрузить в депрессивное состояние.

В любом случае, "Журнальный столик" наглядно показывая нам, как неразрешенные внутренние конфликты приводят к разрушительным последствиям, заставляет задуматься о собственных отношениях, чувствах и поведении с близкими.