«Чужой» как образ бессознательного, от которого не убежать

"Чужой: Земля", несмотря на спорность концепции, стал заметной сериальной премьерой этого лета — что, собственно, только подтверждают сетевые баталии вокруг первых эпизодов. Вышедший через пять лет после перезагрузки франшизы «Чужой: Ромул», сериал от создателя антологии "Фарго" (2014-2023) Ноя Хоули сохраняет ретрофутуристический дизайн оригинального фильма "Чужой" (1977) Ридли Скотта, неожиданно смешивая его с проблематикой другого революционного сай-фая легендарного британца "Бегущий по лезвию" (1982). Что в сериале хорошо, что не удалось и почему образ ксеноморфа продолжает будоражить умы, рассмотрим на нашем традиционном сеансе киноанализа.

Стоит родиться в ХХ веке, чтобы увидеть "Чужого" в премьерном 1979 году. Картонные монстры наподобие "Твари из Черной лагуны" (1954) остались в пятидесятых, ужас в хоррорах наводят маньяки в масках с мачете и бензопилами в руках, а в кинофантастике царит подростковый романтизм "Новой надежды" и "Близких контактов третьей степени" (оба — 1977). 

И вдруг появляется фильм, который полностью меняет правила. Космический сай-фай хоррор, созданный с применением новомодных спецэффектов (компьютеры только-только начали использоваться в киносъемке), не скрывающий социалистических симпатий авторов, которые ко всему прочему кое-что знали о том, как напугать своего зрителя. Образ Чужого, возникающий из темноты, бил прямо в подсознание, как под дых, создавая психологическую травму впечатлительным представителям нескольких поколений. Тэглайн фильма очень точно отражал его суть: "В космосе никто не услышит твой крик". В следующий раз так напугать зрителей удалось разве что Фредди Крюгеру. 

Продолжения фильма подтвердили старое правило, что превзойти успешный оригинал почти невозможно. Хотя "Чужие" (1986) Джеймса Кэмерона стали каноническим примером того, что сиквел может быть не хуже, сегодня даже через ностальгическую оптику понятно, что лента осталась в своем времени, являясь типичной кинопродукцией восьмидесятых. Несмотря на определенные достоинства "Чужих 3" (1992) Дэвида Финчера, в том числе блестящий кастинг из британских актеров театральной школы, "Чужой: Воскрешение" (1997) Жана-Пьера Жене кажется, скорее, арт-провокацией против Голливуда будущего режиссера "Амели" (2001), нежели новым словом во вселенной Чужих. Вместо ужаса от столкновения с кошмарным и непознаваемым инопланетным хищником у Жене — постмодернистская игра с жанрами и шаблонами поп-культуры. Не зря создатель образа Чужого, швейцарский художник Ганс Гигер раскритиковал дизайн монстра из фильма Жене, художника-аниматора по первой профессии. 

Ну, а что касается авторских приквелов Ридли Скотта, то лучше бы их вовсе не было. Так что несмотря на твердую руку Хоули, превратившего однажды черную комедию братьев Коэн в невероятно стильную и саркастическую антологию криминальных историй, особых ожиданий от сериала "Чужой: Земля" не было. Между тем, первые три серии из восьми, которые уже появились в сети, внушают оптимизм. 

Хоули не только ищет вдохновение в визуальной эстетике классических фильмов, но еще и по традиции "большого кино" старается обогатить свой сериал философскими мотивами: он поднимает вопросы личности, морали, искусственного разума и корпоративного контроля. К сожалению, создатель сериала взял также неспешный темп, свойственный классическим фильмам прошлого, но недостаток динамики — пока что одна из немногих серьезных претензий к "Чужому: Земля".  

В центре сюжета — группа детей, чье сознание перенесли из умирающих тел в тела здоровых взрослых благодаря технологиям компании Prodigy Corporation, которую возглавляет гениальный подросток Бой Кавалер, реинкарнация Питера Пена. Навязчивые отсылки к роману Джеймса Барри — главная героиня по имени Венди, которая стоит во главе отряда подростков, также названных именами "потерянных мальчиков", пока что кажутся неоправдаными, но эффектное появление ксеноморфа, как всегда, шокирует, интригует и возбуждает.  

Конечно же, самое интересное во всей франшизе — это сам образ Чужого, инопланетного хищника, который устраивает охоту на людей просто потому, что голоден. И тем кошмарнее сама его фигура: это чистое непознаваемое зло, которое не воспринимает себя злом, при этом заключенное в максимально пугающую физическую оболочку. 

Гигер задумывал концепцию ксеноморфа как сочетание красоты и ужаса. В интервью художник упоминал о том, что все его работы являются отображением его личных фобий. Возможно, что созданный Гигером ксеноморф, насильственно оплодотворяющий человеческое тело через ротовую полость, паразитирующий внутри и разрывающий плоть во время чудовищного рождения, отображает подсознательные страхи самого художника, который так и не стал отцом, повторяя в интервью, что работы заменяют Гигеру детей. При этом, даже не подглядывая в учебники старика Фрейда, заметно, что сама фигура Чужого наполнена подчеркнуто фаллическими элементами. Метафора проникновения и контроля отсылает к страху кастрации, ключевому во фрейдистской теории. 

Согласно юнговским архетипам, Чужой олицетворяет собой Тень, он несет все вытесненное, от чего отреклась цивилизация — инстинкты, смерть, агрессию, нерасчлененность пола. В то время как Королева Чужих соответствует негативному аспекту архетипа Великой Матери, той, что порождает смерть, а не жизнь. Она рожает потомство и защищает гнездо, но делает это насильственно, разрушая все вокруг. 

Наконец, по Лакану ксеноморф — это Оbjet petit a: монстр является навязчивым объектом, который одновременно и отталкивает, и притягивает зрителя. Появление Чужого символизирует вторжение в "Я" Реального, где страхи сексуальности, рождения и распада границ тела встречаются с разрушением символического порядка. Для Чужого нет Закона, он живет вне морали, языка и структуры, он не вписан в Символическое. Это первобытный ужас до возникновения Суперэго. Таким образом, ксеноморф — это не просто монстр: это образ бессознательного, от которого невозможно убежать.

И никто не услышит в космосе твой крик.