Прошлое, будущее и болезнь Альцгеймера. «Времеубежище» Георги Господинова

Мы продолжаем публиковать обзоры книг современных украинских и зарубежных авторов, которые могут быть интересны психологам. На этот раз — «Времеубежище» Георги Господинова, роман о памяти, идентичности, болезни Альцгеймера и попытке сохранить себя через воссозданное прошлое.

Лауреат Международной Букеровской премии, Господинов создаёт глубокую метафору терапевтического пространства, в котором прошлое становится последним убежищем человека в мире, утратившем для него смысл. 

Я сохраню прошлое, сохраню себя в нем. Оно сохранит меня для будущего, ведь кто я без своего прошлого?

Роман «Времеубежище» болгарского писателя Георгия Господинова исследует вопрос прошлого, единственным местом хранения которого является наша память, удерживающая представления о себе и мире вокруг. В переводе Анджелы Родель на английский язык в 2023 году книга получила Международную букеровскую премию, став первым романом на болгарском языке, который её удостоился. Историк литературы и аргентинский писатель Альберто Манхель назвал Георгия Господинова одним из важнейших европейских писателей современности, а его на данный момент последняя работа - роман «Времеубежещие» является мировым бестселлером.

Способно ли наше прошлое облегчить неопределенность будущего? А если будущего осталось не так много впереди, может ли оно стать «времеубежищем», которое облегчит страдания заканчивающейся жизни? Георгий Господинов доводит идею до более глубокого драматизма: можно ли облегчить страдания пациентов с болезнью Альцгеймера создавая для них клиники, главной терапией в которых будет воссоздание прошлого, реконструкция того времени в котором они были наиболее счастливы, деталей из их жизни, прикасаясь к которым пациенты смогут хоть немного удержать свое прошлое, которое от них все больше ускользает.

Без прошлого нет представления о будущем

Двигается время сквозь меня или я двигаюсь сквозь время? Не является ли прошлое и будущее не более чем стрелками на часах и числами в календаре? Не более, чем движением от молочных зубов до седых волос, от колыбели до могилы, движением, которому нужно придать структуру, чтобы жизнь не казалась всего лишь потоком, подхватившим нас, подарившим нам дни, где мы можем влиять на жизнь или не влиять на нее вовсе, где нас ожидают на пути разные повороты и в этом потоке мы обречены что-то находить, что-то терять и оставлять, проживать и уходить, быть конечными в бесконечности. Мы считаем дни, но где они остаются, как не в нашей памяти, ведь мы всегда имеем здесь и сейчас только один день и одну ночь. И так раз за разом.

Но что происходит с больными Альцгеймером, когда память отказывает. Как только исчезает прошлое, с ним исчезает и представление о будущем, а настоящее становится пыткой. Здесь и более широкий вопрос книги: что, если будущее не вызывает ничего, кроме тревоги, а настоящее становится сильно неприятным, даже порой невыносимым, может ли прошлое стать убежищем для человека? Но если для здорового человека прошлое всегда держит дверь открытой, то для больного Альцгеймером эта дверь закрывается. Навсегда.

В романе идея терапией прошлого для больных Альцгеймером заключалась в том, что больные не просто забывают, но при этом и совершенно теряют представление о будущем, а значит задача будет облегчить страдания и выиграть для них еще время при остром дефиците будущего. Не лучше ли, пытаться возвратить им прошлое, помещая пациентов в специально реконструированное для них безопасное уже пространство, провоцируя этим воспоминания, напоминая про дни, где они могли быть счастливы, чем просто оставить их существовать потерянными в запутанном и абсолютно незнакомом настоящем, в их личном «нигде» и в личном «ничто»? «Времеубежещие» Господинова, подходя таким образом к вопросу прошлого, не оставляет другого выбора, кроме как задумываться над самим понятием прошлого в целом. Над его прямой связью с настоящим и будущим, над его значением.

«Прошлое – это ведь не только то, что с тобой случилось, но и то, что ты всего лишь себе придумал».

Эта мысль прозвучит еще раз и в конце книги, но уже другими словами: «В сущности, она смотрит немного в сторону. Ведь на прошлое, как и на огонь, нельзя смотреть прямо».

Не изменяется ли наше восприятия прошлого вместе с нами? Не дорисовываем ли мы с каждым разом понемногу изменяя картинку, вспоминая что-то снова и снова немного иначе, пока картинка и наше представление о ней не изменяются настолько сильно, что от самого прошлого, как оно было в действительности остается не так уже и много? Наше прошлое двигается вместе с нами и вместе с нами обреченно на изменения. Оно тесно связано с будущим, прошлое является его основой, как и будущее - основа для взгляда на навсегда прошедшее уже время, взгляда немного по-новому. Они танцуют, они взаимодействуют в самом человеке, в его памяти и сознании, но при этом у человека в руках в распоряжении всегда только один день и одна ночь. Таким образом, «здесь и сейчас» выступает судьей прошлому, задавая вопрос: сколько прошлого способен взвалить на себя человек? Также, как и выступает судьей будущему в вопросе: сколько тревоги перед неопределенным завтра способен выдержать человек? Без прошлого невозможно будущего, а значит можно предположить, что связь между этими вопросами прямая.

Tabula rasa     

В мире насчитывается более 55 миллионов людей с болезнью Альцгеймера и другими видами деменции, при чем ожидается, что к 2050 году это число утроится.

«Наш эксперимент заключался в том, чтобы создать защищенное прошлое, или защищенное время. Убежище во времени. Нам хотелось открыть окошко во времени, чтобы там могли жить не только больные, но и их родственники. Дать шанс никогда не разлучавшимся пожилым парам остаться вместе. Дочерям и сыновьям, скорее дочерям, которые хотели провести с матерью или отцом еще хотя бы месяц или даже год, прежде чем все окончательно рухнет. Но так, чтобы они просто сидели возле постели больного в стерильной белой палате. Нужно было, чтобы они остались в одном и том же году, встретившись в единственно возможном «месте» - в году, что еще тлеет в гаснущей памяти родителя».

Существует философский тезис о том, что человек рождается без врожденного или встроенного умственного содержания, другими словами, приходит в мир, как чистый лист, как tabula rasa. Постепенно, с ходом жизни, человеческий индивид становится полностью тем, что ему дарит жизненный опыт. При этом, если мы принимаем точку зрения, что человеческой психике присущие такие символы коллективного бессознательного, как архетипы, то мы вряд ли согласимся с этим тезисом полностью, скорее частично. Причем, архетипы не могут быть другими, кроме как биологически детерминированными.

Но что, если человек, наоборот, уходит из жизни, как tabula rasa? Что у него остается, кроме как тотального непонимания от происходящего в его душе? Где он, зачем он, кто он? Кто эти люди рядом? Еще одно проявление ада на земле, не так ли?

«Пока ты помнишь, прошлое стоит в стороне. Ты как будто разжег костер посреди ночного леса. Вокруг бродят демоны и волки, звери прошлого сужают круг, но все еще не смеют переступить черту. Аллегория прозрачна. Пока огонь памяти горит, ты – хозяин. Как только он начнет затухать, вой усилится, и звери подползут ближе.

Это свора прошлого. Чем меньше памяти, тем больше прошлого. Незадолго до конца времена перемешаются. Ибо клетки открыты, и все твари выползут наружу… «Если не будет дней, где нам жить?» - спрашивал один поэт… Как же его звали? Но дней нет. Календарь исчез. Есть только один день и одна ночь, и они повторяются бесконечно…».

Состояние tabula rasa для ребенка – естественное, полно возможностей, открытий. Оно заполняется, оно открыто к жизни, оно ее жаждет своим потенциалом. Состояние tabula rasa для взрослого или пожилого человека – приговор на внутренний хаос, где все перемешивается и постепенно все больше и больше теряется понимание происходящего, а вместе с ним и себя в этом происходящем вокруг. Оно закрыто для жизни, оно исчезает.

Прошлое – это не просто дни, а чувства, знакомства, достижения. Это все то, что нас формировало, что делало нас теми, кем мы являемся сейчас. Что постепенно заполняло чистый лист, превращало нас из tabula rasa в личностей используя те дни, которые нам больше не будут даны, используя то время, которое было когда-то нашим, принадлежало нам, и которое мы пытаемся сберечь, забрать в будущее, как одно из неотъемлемых условий оставаться собой, хранить себя в прошлом и прошлое в себе в единственно возможном для этого месте – нашей памяти.

«Говорят, что прошлое – чужая страна. Глупости. Прошлое – моя родина. Будущее - чужая страна, полная чужих лиц».