Почему психотерапия начинается с матери

Во всех глубинных подходах к психотерапии — от психоанализа до современных интегративных моделей — работа с ранними объектными отношениями считается ключевым этапом внутреннего взросления. И именно отношения с материнской фигурой образуют первый и наиболее фундаментальный пласт этой работы.

Когда мы говорим "психотерапия начинается с матери", мы не имеем в виду, что она ограничивается разбором родительских историй. Речь идет о другом: без понимания того, каким образом материнский образ встроился в структуру психики человека, невозможно понять его способ переживания себя и мира. А значит — невозможно вести по-настоящему глубокую терапевтическую работу.

Сегодня в публичных и профессиональных дискуссиях о психотерапии регулярно звучит упрек: мол, "анализ родительских фигур" — это способ снять с клиента ответственность за собственные поступки и за неудовлетворительную взрослую жизнь. Вместо того чтобы учить брать ответственность, терапия якобы "поощряет застревание в детских обидах".

Этот аргумент звучит убедительно только для тех, кто плохо понимает суть глубинной работы. В терапевтическом процессе работа с образом матери (и с ранними объектными отношениями в целом) не служит оправданием. Она служит исследованием того, как сформировалась структура психики и какие паттерны в ней действуют бессознательно.

Это не освобождает человека от ответственности. Напротив — только через осознание этих глубинных структур можно прийти к настоящей взрослой позиции. До тех пор, пока внутренние материнские объекты управляют человеком из тени, он остается в значительной степени детерминирован ими. Ответственность становится возможной только тогда, когда внутренние автоматизмы осознаны.

Как писал Винникотт: "Свобода быть собой возможна только после того, как признана зависимость." Психотерапия, которая минует базовые слои психики ради "ответственности", часто оставляет клиента заложником тех самых бессознательных сценариев.

С первых мгновений жизни ребенок формирует свои представления о мире и о себе через отношение к нему значимого Другого — прежде всего, матери или материнской фигуры. Это взаимодействие не просто эмоциональное; оно буквально строит базовые схемы восприятия себя и других.

Как писал Дональд Винникотт, "нет такой вещи, как младенец сам по себе; есть младенец и заботящийся о нем взрослый". Именно в этом диадическом опыте ребенок впервые начинает осознавать свое существование. Переживание себя как целостного субъекта опирается на качество материнского отклика, на ее способность быть достаточно хорошей — не идеальной, а эмоционально доступной, выдерживающей и способной постепенно вводить ребенка в реальность.

Образ матери не исчезает по мере взросления — напротив, он интегрируется во внутреннюю психическую структуру. В терминологии психоанализа — становится внутренним объектом. Эти внутренние объекты не просто воспоминания: это активные эмоциональные конструкты, которые продолжают влиять на самоощущение, стиль отношений, переживание зависимости и автономии.

Работа с образом матери в терапии — это исследование не столько фактов прошлого, сколько того, как этот образ встроился в психику и какие бессознательные паттерны он организует.

Карл Густав Юнг утверждал, что архетип Великой Матери остается активным в бессознательном на протяжении всей жизни. "Мать — это первая реальность, с которой сталкивается ребенок. Но и во взрослом возрасте ее образ продолжает жить в бессознательном, окрашивая отношения с телом, с женщинами, с миром в целом", — писал он.

Жак Лакан внес в понимание этой темы важнейший вклад, показав, что субъект формируется в поле желания Другого. И в самом раннем периоде этим Другим является прежде всего мать.

По Лакану, ребенок рождается как объект материнского желания. То, как мать несет это желание, как она отзеркаливает ребенка, как она выдерживает или не выдерживает его потребности — становится матрицей, по которой ребенок начинает выстраивать свое Я.

Если поле желания Другого оказывается травмирующим (например, мать слишком поглощающая, отвергающая или хаотичная), у ребенка формируются неустойчивые или деформированные границы Я. Без осознания этих структур в терапии человек рискует бессознательно воспроизводить их в новых отношениях и сценариях.

Что значит работать с образом матери в терапии? Это не "разбор отношений с конкретной матерью" в бытовом смысле. Это работа с тем, как клиент усвоил образ матери как внутренний объект — и как этот образ продолжает влиять на его самоощущение, переживание отношений, границы Я.

Анализ внутреннего образа матери дает клиенту возможность:

•  осознать бессознательные паттерны зависимости, самообесценивания или поглощения;
• восстановить контакт с отвергнутыми или подавленными чувствами;
  сформировать более устойчивые внутренние опоры;
• научиться строить зрелые отношения без бессознательного воспроизведения ранних сценариев.

Без проработки базовых материнских объектов терапия рискует остаться на уровне рациональных техник или поддерживающей беседы. Можно научить человека отслеживать мысли, корректировать поведение, "брать ответственность", но если внутренние опоры не выстроены, эти изменения будут хрупкими. Осознанная зрелость строится не на отрицании ранней зависимости, а на ее понимании и переработке.

Архетипические и объектные уровни психики не исчезают с возрастом — они либо становятся интегрированной основой субъекта, либо продолжают действовать в симптомах и отношениях.

Психотерапия начинается с матери — в буквальном смысле

Почему же психотерапия начинается с матери? Потому что именно через анализ ранних объектных отношений клиент получает возможность осознать, какие бессознательные модели он несет из младенческого и детского опыта.

Любой глубинный процесс терапии в конечном счете приводит к вопросам:

• как меня видели и чувствовали в самом начале моей жизни;
• что я был вынужден подавить или утратить ради выживания в отношениях с материнской фигурой;
• какие ранние страхи, фантазии и дефициты я продолжаю воспроизводить, не осознавая их.

Ответы на эти вопросы — не просто "работа с прошлым". Это способ открыть пространство для зрелой субъектности.

Осознание как путь к зрелости

Работа с образом матери не противопоставляется развитию ответственности. Напротив: осознав, какие дефициты или искажения встроились в психику через ранний опыт, человек получает возможность перестать бессознательно их разыгрывать. Тогда взросление становится внутренне прожитым процессом.

Психотерапия начинается с матери не потому, что кто‑то хочет вечно "копаться в прошлом". А потому, что внутренние материнские объекты — это фундамент структуры Я. Не осознав, какие формы они приняли в психике, невозможно построить устойчивые зрелые отношения с собой и с миром.

Именно поэтому во всех глубинных подходах работа с ранними объектными отношениями остается важнейшей частью терапевтического процесса. Понимание этого — признак профессионализма. И зрелости — как терапевта, так и клиента.