Почему именно мужчины-руководители и миллиардеры могут нуждаться в финансовой терапии больше других

Корпоративные лидеры и миллиардеры обычно воспринимаются обществом как визионеры и создатели богатства. Но за этим образом нередко скрывается невидимый финансовый «кризис» — не экономического, а психологического характера: он связан не с рыночной волатильностью или неудачными инвестициями, а с глубинными личностными отношениями человека с деньгами.

Как профессор финансов и редактор будущей книги «Финансовая терапия для мужчин», я изучаю эту часто недооценённую область финансовой психологии. Деньги — это не просто цифры в балансе. Они несут в себе эмоциональное, психологическое и социальное значение. Отношения с деньгами формируются ещё в детстве — под влиянием культурных установок, личных побед и поражений. Весь этот эмоциональный багаж влияет не только на чувство безопасности или самооценку, но и на то, как человек распоряжается властью и статусом.

Финансовая терапия как дисциплина возникла в середине 2000-х годов, чтобы исследовать и трансформировать эти динамики. Она объединяет инструменты поведенческой экономики, финансовой психологии, теории семейных систем и клинической психотерапии. Её цель — помочь человеку осознать, как его мысли, чувства и опыт влияют на финансовое поведение. Академическое основание этому направлению было заложено в Университете штата Канзас, где открыли одну из первых магистерских программ в данной области.

С тех пор финансовая терапия получила широкое распространение в США и за их пределами: существует рецензируемый научный журнал, и всё больше финансовых консультантов и лицензированных терапевтов интегрируют её в свою практику. Исследования показывают, что такая терапия помогает улучшить отношения и снизить уровень эмоционального напряжения.

Тем не менее большинство методов финансовой терапии ориентировано на клиентов, готовых к эмоциональной открытости и саморефлексии. А это редко относится к руководителям, которых с юности приучали воспринимать себя как исключительно рациональных игроков. Игнорировать эту группу, на мой взгляд, — ошибка.

Исследования показывают, что люди часто проецируют бессознательную тревогу на рынок, воспринимая его как отражение собственной компетентности, неудач или контроля. Это означает, что для руководителей компаний, особенно мужчин, публичные оценки и потоки капитала имеют глубоко символическое значение.

Мои исследования показывают: те, кто достиг вершин богатства и власти, имеют чрезвычайно сложные эмоциональные отношения с деньгами — но финансовая терапия в основном обходит эту аудиторию стороной. И это не случайно. В основе лежит глубоко укоренившееся предположение о том, что богатство якобы защищает человека от психологического дистресса. На самом деле эмоциональные запутанности могут лишь усиливаться по мере роста состояния и власти — особенно у мужчин, которые, как показывают данные, сталкиваются с особыми внутренними трудностями. И если мы говорим о подлинной инклюзивности финансовой терапии, она должна учитывать и эти потребности.

Когда дистресс превращается в кризис лидерства

В исследовании 2023 года «Когда и почему мужчины ведут себя напористо на переговорах?» Йенс Мазей (Jens Mazei), специалист по переговорам и управлению конфликтами, вместе с коллегами установил: мужчины склонны к большей агрессии в переговорах, если чувствуют угрозу своей маскулинности. Особенно ярко это проявлялось в «мужских» контекстах — например, при обсуждении зарплаты. А вот в «немужских» сферах — таких как гибкий график или отцовские льготы — даже при провокации мужского достоинства уровень агрессии практически не возрастал.
Когда дело касалось тем, чётко ассоциирующихся с «мужским» кодом, многие участники исследования воспроизводили гендерные нормы, отказываясь от компромиссов, используя жёсткую тактику или намеренно завышая финансовые требования — чтобы утвердить свою мужскую идентичность. Эти реакции, по мнению авторов, являются бессознательными попытками восстановить ощущение маскулинности. Если подобные поведенческие паттерны возникают даже при обсуждении зарплаты — как они могут проявиться в сделках на миллиарды?

Новые исследования в области организационной психологии показывают: финансовый стресс связан с абьюзивным поведением руководителей — особенно мужчин, испытывающих утрату контроля. Более того, черты, связанные с маскулинностью СЕО, коррелируют с повышенной склонностью к риску, тогда как женщины-руководители обычно принимают более осторожные финансовые решения.

Все эти данные указывают на опасный перекрёсток между психологическим стрессом, маскулинностью и управленческими решениями на высшем уровне.
Как метко заметил Илон Маск: «Я буду говорить то, что хочу. А если мы потеряем деньги — так тому и быть».

Слияния и поглощения как поле битвы за маскулинность

Финансовые трудности не всегда выглядят как банкротство или кредитная несостоятельность. Среди влиятельных мужчин они могут проявляться в форме избыточной самоуверенности, жёсткости или агрессии — что порой приводит к крайне нерациональным последствиям.

Взять хотя бы исследования в области слияний и поглощений (M&A). Большинство таких сделок на практике уничтожают экономическую стоимость — иначе говоря, наносят больше вреда, чем приносят пользы. И в то же время сфера M&A глубоко маскулинизирована. Эти два факта вместе позволяют предположить: часть сделок заключается не из стратегических соображений, а как реакция на угрозу маскулинности.

Если мужчины становятся более агрессивными в переговорах, когда чувствуют угрозу своей мужской идентичности, то СЕО и топ-менеджеры — а это в основном мужчины — могут вести себя аналогично, когда под сомнение ставится не только их компания, но и их лидерский статус.

Компании-мишени редко занимают пассивную позицию при угрозе поглощения. Напротив, они прибегают к защитным стратегиям: «ядовитые пилюли», «золотые парашюты», растянутые советы директоров, тактика выжженной земли. Всё это не только финансовые инструменты, но и символические жесты защиты мужского авторитета.

По своей сути сделки по слияниям и поглощениям — это борьба за власть между доминирующими фигурами. Даже язык M&A говорит сам за себя: «рейдеры», «враждебные поглощения», «защита», «белые рыцари». Это язык битвы. Он формирует атмосферу, в которой корпоративные лидеры воспринимают попытки поглощения не как финансовые транзакции, а как личный вызов их авторитету.
Растёт объём исследований в области поведенческой стратегии, которые показывают: решения в залах заседаний совета директоров нередко определяются не рациональным анализом, а эмоциональными подводными течениями. И хотя эти работы не всегда называют проблему напрямую, описываемые ими механизмы во многом совпадают с понятием «угроза маскулинности», введённым Мазеем и его коллегами.

Это имеет прямое значение для корпоративной сферы. Подавляющее большинство СЕО — мужчины. А язык, которым описываются сделки M&A, — это язык осады, борьбы за власть и завоевания. В таком символическом пространстве попытки поглощения могут вызывать глубоко эмоциональные, почти рефлекторные реакции, ведь на кону стоит личная идентичность. То, что внешне выглядит как стратегическое финансовое решение, на деле может быть защитной реакцией на угрозу мужскому авторитету.

Это связано и с хорошо известным в поведенческих финансах эффектом владения — склонностью переоценивать стоимость объекта лишь потому, что он принадлежит тебе. Этот эффект в основном изучался у розничных инвесторов и применительно к повседневным финансовым решениям. Но его значение может быть особенно велико для топ-менеджеров и миллиардеров, у которых ставки выше.

Когда эффект владения сочетается с угрозой маскулинности, это может приводить к взрывоопасным последствиям: резким реакциям на падение капитализации, несбывшиеся прогнозы или попытки поглощения — даже в случаях, когда потери мизерны на фоне общего богатства. Хотя исследования на этом пересечении только набирают силу, базовые поведенческие закономерности уже хорошо известны.

Как выглядит финансовая терапия для сверхбогатых

Финансовая терапия для людей с очень высоким уровнем капитала редко напоминает классическую сцену с диваном и разговорами о детских травмах. Вместо этого это междисциплинарная работа, в которую часто вовлечены финансовые консультанты, психотерапевты и порой коучи для топ-менеджеров. Основные темы таких сессий — наследственное планирование, стремление к контролю, вина за богатство или напряжённые семейные отношения.

Многие состоятельные мужчины демонстрируют поведение, которое на первый взгляд не выглядит как классический финансовый дистресс. Это может быть: навязчивое заключение сделок, эмоционально мотивированные инвестиции, трудоголизм или сложности с доверием к советникам. В некоторых случаях неразрешённые финансовые травмы проявляются как хроническое недовольство и ощущение, что никакое достижение, приобретение или капитал не бывают «достаточными».

Хотя финансовая терапия в первую очередь ориентирована на индивидуальную помощь, я убеждён: её потенциал куда шире — она может стать инструментом глобальной экономической стабильности.

Ведь когда угроза маскулинности влияет на корпоративные решения, последствия выходят далеко за пределы одной переговорной. Такие реакции способны дестабилизировать целые отрасли, спровоцировать экономические кризисы и нарушить рынки труда. Финансовая тревожность среди элит — это не только их личная проблема. Это риск для всех.

С этой точки зрения финансовая терапия — не просто способ личной поддержки. Это структурная необходимость, способная предотвратить разрушительные решения в бизнесе и масштабные экономические потрясения.

И если финансовая терапия действительно помогает лучше справляться со стрессом и принимать более здоровые денежные решения, тогда ни одна группа не нуждается в ней больше, чем мужчины-руководители и миллиардеры.