Открытие "третьего глаза", или супервизорский подход в жизни и терапии

Предлагаем вашему вниманию лекцию вице-президента Украинской Психотерапевтической Лиги, CEO Европейской школы психологии Кристины Кудрявцевой. Эта лекция — приглашение взглянуть на мир глазами супервизора, взгляд которого выходит далеко за пределы привычного и очевидного.

Сегодня мы поговорим о "третьем глазе" — супервизорском подходе в жизни и терапии. Идея этой лекции возникла во время моих размышлений о ведении группы по обучению супервизоров. Я осознала, что меня интересуют не только супервизорские техники, но и супервизорское мышление и его проявление в повседневной жизни, в работе с клиентами и непосредственно в супервизии.

В этой лекции мы обратим внимание на то, как развивать основные навыки супервизора, в частности наблюдательность, умение воздерживаться от прямого решения проблем, создавать пространство для совместного творчества, видеть "аналитический суд" и формулировать мысли с максимальной точностью.

Также мы рассмотрим архетип "матрицы" как основу супервизорского процесса и задумаемся, может ли эта "матрица" стать тюрьмой или, наоборот, опорой, придающей уверенность и энергию. То, как она воспринимается вами и вашими клиентами, во многом зависит от уровня внутреннего развития вашей супервизорской позиции.
В завершение лекции мы поговорим о супервизоре как о новом способе обучения и развития креативности в мире, где благодаря искусственному интеллекту доступ к любой информации перестал быть проблемой. В этих условиях становится необходимым искать новые пути, ведь рано или поздно педагогика и психология всё теснее будут переплетаться.

Я предлагаю вам небольшое упражнение. Представьте, что клиент говорит: "Еду и вижу светофор. Что мне делать?" А светофор весь "серо-зелёного" цвета. Подумайте, как бы вы отреагировали на такое "зависание" вашего клиента? Это пример того, как супервизорская позиция может пригодиться в самых обыденных ситуациях.

В такой ситуации легко растеряться: ехать дальше или остановиться, пропускать или нет. Первое, что приходит в голову — что-то не так со светофором, возможно, он сломан. Но стоит изменить угол зрения — и перед нами уже не поломка, а вполне исправный светофор, который воспринимается иначе, скажем, глазами дальтоника. И тогда появляется соблазн сделать простой вывод: либо светофор неисправен, либо с наблюдателем что-то не так. Но действительно ли это единственное возможное объяснение?

Когда клиент делится своей историей, не всегда понятно, где именно кроется проблема. Мы невольно начинаем анализировать её в привычном ключе: "что-то не так со светофором" — то есть с обстоятельствами, или "что-то не так с клиентом" — например, он, как дальтоник, по-другому воспринимает цвета. Наше мышление как будто расщепляется между двумя полюсами: либо причина в объекте, либо — в наблюдателе.

В этом расщеплении и кроется ловушка: мы не можем точно сказать, действительно ли светофор сломан и надо стоять, или с ним всё в порядке, а мы просто воспринимаем его иначе. Мы застреваем в точке, где видим либо только наблюдателя, либо только объект, теряя связь между ними.

Супервизорская позиция заключается в том, чтобы подняться над этой дихотомией — и увидеть ситуацию шире.

Когда мы говорим о "третьем глазе", мы имеем в виду способность наблюдать за собственным восприятием. Это и есть внутренний супервизор — часть вас, которая не только переживает события, но и внимательно следит за тем, как именно вы их воспринимаете. Вы можете обращаться к этому внутреннему супервизору в себе, а также выступать в такой роли для другого человека.

"Третий глаз" — это способность видеть не только внешний мир, но и сам акт наблюдения. Этот мотив присутствует во многих культурах. Например, на американских долларах изображено всевидящее око — око Гора, которое символизирует не просто взгляд, а осознанный взгляд, охватывающий как объект, так и наблюдателя. Интересно, что этот символ оказался именно на одной из самых влиятельных валют мира. "Истинное видение" — это не только способность смотреть, но и понимание того, как мы смотрим.

Подобный символ появляется и в масонской традиции как изображение великого архитектора Вселенной, наблюдающего за трудом вольных каменщиков.
А в индийской мифологии третье око Шивы является символом прозрения, разрушения иллюзий и открытия нового способа видения. Находиться в позиции супервизора — это также разрушать иллюзии и открывать пространство для нового видения.

Базовая модель, на которую мы ссылаемся, предполагает три элемента: наблюдателя, объект наблюдения и супервизора. Её можно представить как внутренний процесс: внутри есть наблюдатель, есть то, что он наблюдает, и желательно, чтобы появился супервизор. То же самое касается и межличностных отношений: на сессии с клиентом вы можете находиться в разных ролях, как и клиент. С определённой точки зрения, цель терапии состоит в формировании у клиента собственного внутреннего супервизора. Под супервизором мы понимаем способность видеть динамику взаимодействия и скрытые процессы, осознавать символику, совпадения событий и синхронистические явления, а не только анализировать факты.

Почему именно работа с супервизорской группой вдохновила меня создать эту лекцию? Потому что именно в деятельности супервизора разворачивается своего рода "эффект сказки". Сказка — это история, которую люди на протяжении тысячелетий передавали друг другу. Когда её пересказывают множество людей в течение многих лет, она оттачивается, избавляется от лишних подробностей, оставляя только главное, что позволяет чётко распознать общий паттерн. Все второстепенные ответвления и незначительные детали исчезают, открывая перед нами чистый архетип.

В супервизорской практике происходит нечто подобное: когда терапевт впервые слышит историю клиента, она остаётся как бы "неочищенной от шелухи". Однако как только её пересказывают супервизору, лишние детали отсекаются, и она приобретает ясность. Если же вы сами работаете в роли супервизора, вы видите ситуацию ещё чётче, потому что эмоциональные составляющие, связывающие клиента и терапевта, больше не влияют на вас. В процессе супервизии история становится более понятной и приобретает выраженную суть.

"Третий глаз" супервизора — это способность чётко видеть паттерны и выявлять "чистые зёрна" повествования. Чтобы лучше осознать эту динамику, вспомним уровни сознания, описанные Кеном Уилбером — одним из самых известных представителей интегративного подхода.

Он выделяет несколько уровней сознания, среди которых самый низкий — эго-уровень, который можно проиллюстрировать фразой Декарта: "я мыслю, следовательно, я существую". На этом уровне человек отождествляет себя со своими мыслями и чувствами, сливается с тем, что наблюдает. При усилении эмоций наблюдатель исчезает, и о позиции супервизора вообще не идёт речи.

Если вы работаете с клиентом, находящимся на этом уровне, вы часто слышите о необходимости отстаивать свои границы, отделяться, защищать себя, не быть "хорошей девочкой" и т. п. Это проявления эго-уровня, когда человек пока не способен выйти за рамки собственных переживаний и задуматься, как он воспринимает мир.

Отождествляя себя со своими эмоциями, человек оказывается в полюсе разделения и борьбы. Сливаясь со своими мыслями и чувствами, он начинает проецировать образ врага вовне — на мать, от которой не отделился, на родителей, которые заставляли быть "хорошей девочкой", или на тех, кто, по его мнению, посягает на его границы. Такая проекция основывается на убеждении, что внешний фактор является причиной внутренних переживаний.

Этот этап терапии иногда необходим, ведь клиент может обратиться к терапии в состоянии внутреннего дисбаланса, который нужно пройти. Однако важно не задерживаться на нём слишком долго. В своей практике я встречала людей, которые даже после пяти или шести лет терапии продолжали находиться в темах границ, сепарации и защиты от внешнего мира, считая, что кто-то постоянно пытается нарушить их личное пространство — так они воспринимали реальность.

Если вы выступаете в роли супервизора, вы наблюдаете, как клиент воспринимает свою реальность. Принимая его видение как единственную истину, вы остаётесь вместе с ним в этом замкнутом пространстве, и терапия ходит по кругу: снова и снова возникает необходимость "выставлять границы" и анализировать, кто что сказал и как отреагировал. Это может быть важным этапом, но не стоит задерживаться на нём слишком долго.

Согласно концепции Кена Уилбера, следующим уровнем является метауровень, когда человек говорит: "Я наблюдаю, как я думаю". Здесь наблюдатель отделяется от того, что он наблюдает, и возникает определённая дистанция. Человек начинает видеть себя не только через призму собственных мыслей и чувств, а как свидетель, способный наблюдать их со стороны. Для многих это становится первым значительным шагом вперёд в терапии — развитием так называемого "наблюдающего Я", способного отслеживать собственные мысли и эмоции. Я сама хорошо помню, как этот прорыв изменил ход моей личной терапии.

Это случилось во время одной из сессий, когда я рассказывала о важной встрече. Детали уже стерлись, но я помню, как спешила и нервничала, потому что всё шло не по плану. Вдруг я осознала: "Это пройдёт, через два дня или два месяца эта встреча уже не будет такой важной". Тогда терапевтка сказала, что у меня появилось так называемое "наблюдающее Я" — способность сохранять дистанцию и понимать, что я не свожусь только к своим эмоциям и внешним событиям.

Это очень важный момент в терапии, потому что становится возможен переход от первого уровня, где психика структурирована вокруг идеи разделённости, к осознанию взаимосвязанности с окружающим миром. Раньше человек мог чувствовать, что кто-то посягает на его границы или мешает ему сепарироваться. На новом этапе появляется понимание, что речь идёт о собственных мыслях и состоянии, которые формируют определённую реальность. Отсюда берут начало темы ответственности за собственную жизнь, идеи авторства, управления, использования внутренних ресурсов для достижения желаемых результатов. Некоторое время это может казаться более лёгким и приятным уровнем, чем предыдущий, но стоит чему-то пойти не так — и человек быстро возвращается на прежний эго-уровень.

Затем Кен Уилбер предлагает взглянуть на ещё более высокий уровень развития, где человек начинает наблюдать уже не только свои мысли и эмоции, но и самого наблюдателя. Это момент, когда человек осознаёт, что его внутренний наблюдатель — тоже часть восприятия, и возникает вопрос: "Кто тогда наблюдает за тем, кто наблюдает?" Можно сказать, что это своего рода выход из "матрицы", ведь стоит задать себе вопрос: "Кто именно видит матрицу?"

Наиболее уместной оказывается метафора со сном. Представьте на мгновение, что всё, что сейчас происходит — всего лишь ваш сон. Что меняется, когда воспринимаешь события таким образом?

Для многих такое представление приносит ощущение покоя и лёгкости, ведь на предыдущих уровнях развития личности мы обычно стремимся к контролю. На эго-уровне мы стараемся контролировать внешний мир и героически боремся за то, чтобы всё было "правильно". На следующем уровне акцентируемся на внутреннем состоянии и настраиваем себя на позитивное мышление, как бы проверяя, стоит ли нам чрезмерно волноваться.

Когда же мы воспринимаем жизнь как сон, то фактически отказываемся от идеи постоянного контроля, ведь события разворачиваются сами по себе. Такое состояние может вызывать внутреннее сопротивление, потому что сложно предсказать, что произойдёт дальше. Однако если подумать о самых важных вещах в собственной жизни, часто оказывается, что они случились как будто сами по себе, без строгого планирования.

С точки зрения супервизора всё представляется процессом, который рождается и проходит самостоятельно. Но стоит нам вернуться на эго-уровень, мы начинаем рационально объяснять свои успехи или неудачи, убеждая себя, что всё зависело только от наших усилий. Например: "Я много работала, поэтому и заработала эти огромные деньги". Это снова возвращает нас к идее контроля, тогда как в состоянии "жизни-сна" фокус смещается на то, чтобы просто наблюдать.

В такие моменты мы можем сказать себе: "Я ведь тогда позитивно мыслила, была в хорошем состоянии", и найти подтверждение любой версии. Но если взглянуть иначе и предположить, что всё происходит само по себе, тогда становится очевидно, что, как бы мы ни старались повлиять, процесс продолжается независимо от наших усилий. Это ещё один уровень реальности.

В позиции наблюдателя или супервизора нет понятий "хорошо" или "плохо" — есть только разные состояния. Основная идея заключается в принятии ценности и красоты жизни такой, какая она есть. Это сложно объяснить словами, поэтому стоит просто почувствовать. Вопрос "А что, если всё это — всего лишь мой сон?" может помочь войти в такое восприятие. Если вы хотите вернуться к позиции супервизора — вспомните этот вопрос, и всё раскроется само собой.

Недавно я спросила друга, как он решился кардинально изменить бизнес и переехать за границу. Он ответил, что не знает, "как-то само собой получилось". И это действительно так. Обычно мы принимаем рациональные решения, опираясь на знакомый опыт, но когда стремимся к чему-то совершенно новому, старые стратегии уже не работают.
Новое рождается само собой, раскрываясь в своё время, как цветок под тёплым весенним солнцем. Если меня спросят, как я создала Европейскую Школу Психологии и развивала её, и я отвечу: "оно как-то само собой получилось", — это не значит, что я просто сидела, сложа руки. Я неустанно работала, хотя и не имела чёткого плана: сначала появился один пазл, потом другой — и в итоге вырисовалась целостная картина.

В творчестве мы никогда не знаем, каким будет конечный результат. Микеланджело, начиная писать, тоже не мог предсказать, что получится. Чрезмерная фиксация на идеале вызывает тревогу, ведь сложно заставить всё точно совпасть с воображаемым. Творчество — это постоянное добавление новых элементов, наблюдение за тем, как появляется что-то другое, и так далее. Лишь оглядываясь назад, понимаешь, что все детали сложились в нужное время и в нужном месте. В аналитической психологии есть понятие "Самости". Можно сказать, что именно она удерживала этот замысел, и он разворачивался без моего постоянного контроля. Вопрос в том, могу ли я довериться тому, что картина уже существует и всё происходит так, как нужно. Когда в будущем эта "картина" проявляется — это тоже связано с позицией супервизора.

По Кену Уилберу, последний уровень он называет "чистым свидетельствованием". Я могу лишь теоретически пересказать его слова, потому что такого собственного практического опыта у меня нет. Вероятно, здесь речь идёт о состояниях вроде самадхи и тому подобном. Не берусь утверждать, но Уилбер говорит, что человеческое сознание начинает осознавать само себя как чистое сознание — без субъекта и объекта.

В разных мистических традициях это называют "турия", "чистый свет" или просветление. По мнению Уилбера, когда ты начинаешь наблюдать, как ты наблюдаешь, ты открываешь, что твоё подлинное "я" — это чистое осознавание.

Здесь может возникнуть вполне логичный вопрос: зачем нам все эти сложные схемы? Кому-то, возможно, захочется сразу "перепрыгнуть" на уровень наблюдателя или супервизора. Но вспомним: любая терапия основывается на том, что Карл Юнг называл "трансцендентной функцией" психики. Альберт Эйнштейн в своё время сформулировал эту идею в другой плоскости: проблему невозможно решить на том же уровне сознания, на котором она возникла. Чтобы действительно что-то изменить, нужно подняться выше, выйти за рамки привычного способа мышления. Это и есть суть трансцендентной функции по Юнгу — движение к новому уровню, способность преодолевать, интегрировать и превосходить.

Так что когда мы говорим о психотерапии, она всегда работает благодаря этому трансцендентному фактору. Например, программа "12 шагов" в сообществе анонимных алкоголиков основывается на идее связи с Богом.
В психоанализе речь идёт о расширении сознательного за счёт интеграции бессознательного. В юнгианской психологии — тоже о трансценденции. В любой терапии вы увидите переход на другой, более высокий уровень сознания или выход на связь с чем-то большим, чем "я" в данный момент. Кто-то называет это Богом, кто-то — расширением сознания, но принцип тот же: чтобы двигаться дальше, нужно выйти за пределы привычного представления о себе. И в контексте этой лекции "супервизор" — это новый уровень сознания, выход на новую ступень. Без этого ни одна терапия не работает: не существует терапии, которая "по горизонтали" решает проблемы. Всегда происходит движение вверх.

Юнг объясняет, что религия (если брать этимологию из латыни) — это форма наблюдения за тем, что некоторые учёные называют нуминозным, то есть за динамической сущностью или действием, не порождённым человеческой волей. Терапия работает именно благодаря этому нуминозному, ведь оно не подчиняется нам и не зависит от нашей воли. Мы можем говорить, что "Бог есть", и это не меняется от того, верим мы в это или нет. Невозможность контролировать нуминозное и придаёт ему такую силу: это то, на что можно опереться, чтобы перейти на более высокий уровень.

По словам Юнга, множество ритуальных действий (молитвы, обращения, позитивное мышление, дисциплинированный труд и т. п.) направлены на то, чтобы "пробудить" это нуминозное. Мы верим, что оно помогает нам в жизни. Вопрос только в том, как именно мы представляем себе Бога и что ему нужно: позитивные мысли или дисциплинированные действия.

И ещё одна выразительная цитата от Юнга: "Чтобы иметь твёрдую почву под ногами, индивид должен опираться на свою связь с силой, не принадлежащей этому миру". Под "этим миром" можно понимать мир, который человек воспринимает в данный момент. Речь не о формальной декларации убеждений, а о психологическом факте: жизнь индивида определяется не только его "эго", его мнением или социальными факторами, но также (а часто и в большей степени) определённой трансцендентной силой. В основе свободы и автономии человека лежит не система этических норм и не набор убеждений, а простой эмпирический опыт.

Расширенный эмпирический опыт — это своего рода "переживание сверх опыта": то, что можно лишь почувствовать, но невозможно объяснить словами. Это глубокое, личное ощущение взаимосвязи между человеком и "потусторонней силой", которая противостоит обыденному миру и рациональной логике окружающей среды. И я добавлю: любая терапия, особенно глубинная, фактически и заключается в установлении этой связи.

Юнгианская психология говорит о связи между "эго" и "Самостью". Можно называть это другими терминами, но в работе с клиентом часто происходит именно такой момент "соединения". Например, в моей личной терапии это проявилось через сны.

В какой-то момент я осознала, насколько сны мудры: как будто существует "кто-то" или "нечто", что создаёт эти сны и через них передаёт чрезвычайно важную информацию. Я пережила это на практике: сны возникают сами по себе, я не "порождаю" их сознательно, но они поражают глубиной и мудростью. Тогда я отчётливо почувствовала, что существует "нечто" за пределами, на что я не могу напрямую повлиять, но оно живёт внутри меня. Юнг также выдвигал идею, что на самом деле это не нам снятся сны, а мы сами можем быть "объектами" чьего-то сна.

По сути, "позиция супервизора", о которой мы говорим, — это тоже своего рода потусторонняя (трансцендентная) сила внутри нас, связанная с нуминозным.
Если перейти к практическому применению этой модели, можно вспомнить об "эффекте молитвы". Религиозный человек не молится круглосуточно: он живёт своей жизнью, чувствует радость, грусть и другие эмоции. Но когда ему нужна помощь, он обращается в молитве к высшей силе, которая, по его убеждению, может решить определённые проблемы. Молитва меняет внутреннее состояние человека.
Точно так же каждый "высший уровень восприятия" может дать такой "эффект молитвы", иначе говоря, вытащить нас из текущего напряжения, подарить ощущение покоя или лёгкости и напомнить, что мы можем взглянуть на ситуацию под другим углом. Потом, уже в новом состоянии, мы возвращаемся к своим повседневным делам, но при этом остаёмся с внутренним ресурсом, который можно назвать своего рода "подзарядкой".

Эту идею поддерживает и Джо Диспенза, говоря о возможности переключаться на другой уровень сознания, чтобы по-другому видеть себя и мир.
Кто читал "Сам себе плацебо", помнит, что автор описывает случаи с исследованием эффекта плацебо. Суть в том, что пациентам делали "настоящие" операции, во время которых действительно что-то меняли, и "фиктивные", когда хирургически только надрезали и зашивали, не вмешиваясь в проблему. Результаты в обеих группах при этом были одинаковыми. Изучая этот феномен, автор задумался: а почему бы человеку самому не стать для себя "плацебо"? То есть, если донести до человека мысль о том, что его представления и убеждения влияют на реальность, и он в это поверит, то эти убеждения действительно могут изменить его жизнь. На этом он и построил свою теорию. По сути, речь идёт о "переносе плацебо внутрь": оно становится внутренней опорой.

Точно так же, когда мы говорим о позиции наблюдателя или "высшей силы" — "Бог" снаружи может стать нашим внутренним источником. Иными словами — внутренним способом мышления. В конце концов, я и сама увидела в этом новую ступень в методе трансформации ментальных состояний.
Раньше говорили, что мы изменяем состояние клиента, чтобы изменилась и его внешняя реальность, но тогда работали только на "одной линии". Был "наблюдатель", который из определённого состояния что-то "создаёт". Объясняли так: если вы находитесь в определённом внутреннем состоянии — вы видите и создаёте одну реальность, а в другом состоянии — другую реальность.

Теперь же позиция "супервизора" добавляет совершенно новое измерение — новый способ видеть, переживать и обрабатывать информацию о происходящем. Развивая в себе эту "супервизорскую" позицию, мы освобождаемся от груза прошлого, ведь супервизор внутри нас осознаёт, что не существует какого-то единого, окаменевшего "груза". Существует множество экспериментов, которые доказывают, что память — это не фиксированный архив.
Если раньше память представляли как комнату с киноплёнками, где можно "достать и просмотреть" конкретное воспоминание (скажем, день свадьбы), то теперь известно, что каждый раз, когда мы пытаемся что-то вспомнить, мы фактически "конструируем" это воспоминание. Ни одна история не рассказывается дважды одинаково — каждый раз есть различия. Это объясняет, почему работает психотерапия: когда клиент рассказывает свою историю несколько раз, она каждый раз меняется, потому что "наблюдатель" уже не тот, что был ранее.

Однако я заметила, что когда делюсь этими идеями, люди нередко реагируют с агрессией. Мол, "вы хотите сказать, что я выдумал свой травматический опыт из детства?" Нам сложно это принять, особенно если речь идёт о болезненных или значимых воспоминаниях, за которые мы цепляемся. Так что будьте готовы к тому, что ваши клиенты тоже могут сопротивляться этим идеям.

Но "позиция супервизора" — это то внутреннее пространство, где мы уже не спорим с тем фактом, что память изменчива. С позиции "эго" это принять сложно, ведь наши воспоминания фактически и есть часть нашего "эго". Заявить, что "эго" выдумывает собственную историю — значит подвергнуть его серьёзной угрозе, отсюда и агрессивная реакция. Но именно наше прошлое и то, как мы его "рассказываем" себе, является одной из "темниц", в которых мы можем жить.

Если же взглянуть шире: способность "смотреть на себя со стороны", то самое "третье око" или умение наблюдать за восприятием воплощены во многих религиях и философских системах. Об этом говорят и феноменология, и труды Иммануила Канта, где речь идёт о субъективности познания. Глубинная психология, или "психология как искусство" (art), фактически продолжает эту традицию. И, конечно, эта идея чрезвычайно важна в терапии, стремящейся к освобождению и расширению сознания человека.

Теперь поговорим о более практических аспектах: как это можно применять как для себя, так и для клиента. Одним из ключевых навыков является так называемое наблюдение за наблюдателем. И главный вопрос, который помогает его развивать, звучит так: "Кто сейчас это переживает?"

Например, если ваш клиент говорит: "Я боюсь выступать публично" или "Я считаю, что моя жена меня не ценит", — спросите себя: "Кто так считает? Кто это переживает?" В этот момент клиент отождествляет себя со своим наблюдателем. И нам важно задать вопрос: "Кто именно сейчас это переживает? Какой наблюдатель создаёт реальность, в которой жена не уважает или публичные выступления не идеальны?"

Нужно научиться видеть наблюдателя — того, кто создаёт эту ситуацию.
В начале семинара мы говорили о светофоре и о том, как работает наш ум: мы либо автоматически фокусируемся на объекте (что-то не так с этим светофором, он сломан), либо только на наблюдателе (что-то с ним не так, он просто не видит, потому что дальтоник). В то же время позиция супервизора — это умение смотреть одновременно и на объект, и на наблюдателя.

Ещё один пример. Клиент может сказать: "Я чувствую стыд перед своей начальницей". Тогда фокус его внимания сосредоточен на себе. Или он может сказать: "Моя начальница хочет меня унизить", и тогда весь фокус смещается на руководительницу. В любом случае остаётся разделение внимания. Вы можете бесконечно работать с этим стыдом, проговаривая: "я чувствую" и делая дыхательные упражнения, но в итоге это может дать лишь временное облегчение. На сессии человек скажет: "Да, мне стало легче, я расслабился", а на следующий день снова пойдёт в кабинет начальницы — и всё повторится.

Если мы снова возвращаемся к установке "Она хочет меня унизить" и советуем клиенту: "Стой на своём, держи границы и отвечай вот так", — до определённой степени это может помочь. Но если ограничиться только защитой границ и подобными установками, возникает риск, что клиент будет видеть врагов в каждом вокруг себя.

Итак, настоящая работа супервизора — помочь человеку осознать, кто именно создаёт его внутреннюю реальность, на кого направлен взгляд — на себя или на "внешний мир", и как сбалансировать эти две позиции наблюдения.

В моей практике было немало случаев, когда клиенты проходят терапию годами и постепенно осознают, что их границы на самом деле нарушаются. Иногда это доходит до абсурда: например, ребёнок просит у мамы чай, а она отвечает: "Нет, сделай себе сам, это же мои границы. Я сейчас отдыхаю". Такие вещи разрушают нормальные отношения.

Так что будьте внимательны к тому, не является ли всё это лишь проекцией "врага". Скажем, в подобном случае, если мы работаем на разных уровнях (клиент или терапевт), возникает вопрос: "Как поставить начальницу на место?" или же мы говорим о стыде. Но в таком подходе может возникнуть тот же самый "бег по кругу" — мы можем очень долго с этим работать. Именно о такой затяжной терапии часто говорят критики: мол, "шесть лет продаёте одно и то же".

Я, как вы знаете, сторонница долгосрочной терапии, но не в таком формате. Если говорить о запросе с метауровня, то его можно сформулировать так: "Какими мыслями, чувствами и состояниями я всё это наполняю? Какие проекции я вкладываю в свою руководительницу?" Обратите внимание: как эго-уровень, так и метауровень одинаково стремятся что-то изменить. Мы стремимся изменить ситуацию, и в этом они схожи.

Однако на первом уровне мы "боремся" с внешним миром, а на втором — со своими внутренними состояниями. Если же речь идёт о третьем уровне по Кену Уилберу, то там этот кейс переживается совсем иначе. Мы можем лишь описывать его словами, но гораздо важнее — чувствовать. Порой это просто данность. Например, клиент рассказывает свою историю, а вы размышляете о том, что "наблюдатель" создал такую работу, такую начальницу, такое переживание, такую мозаику. На третьем уровне нет запроса на изменение: отсутствует сама интенция что-либо менять. Вспоминая собственный опыт "умирания", я могу сказать: в таком состоянии нет ни сожалений, ни мыслей вроде "а вот бы ещё немного того" или "зря сделала вот это". Оно просто есть. Существует определённое ощущение, которое невозможно передать словами — его нужно прожить.

Здесь нет запроса на изменение, и именно поэтому изменения часто происходят наиболее заметно. Думаю, у всех были случаи в работе с клиентами, когда "раз — и что-то переключилось".
Мотивация к изменениям чаще всего зарождается именно на этом третьем уровне и носит парадоксальный характер: нет осознанного стремления что-то менять, но всё равно всё меняется. Наверное, каждый переживал это в своей жизни. Стоит лишь отпустить. Вспоминается классика: женщины, которые долго не могли забеременеть, усыновляли ребёнка — а спустя какое-то время узнавали, что беременны. Когда перестаёшь гнаться за целью — всё вдруг происходит само собой.

Так что третий уровень — это уровень парадоксов. Чтобы его лучше понять, полезно работать с символами и символизацией — мы неоднократно обсуждали это на наших лекциях.

Акт наблюдения сам по себе является актом трансформации. Наблюдение без намерения что-то изменить — это тоже трансформация.
Следующий навык — это нерешение проблем. Ведь на эго- или метауровне мы обычно героически преодолеваем трудности, тогда как на высшем уровне практикуем невмешательство. Если посмотреть на это символически или мифологически, можно вспомнить образ Ионы, которого проглотил кит (то есть хаос), или потерянный левый глаз Гора, который стал символом внутреннего прозрения после борьбы с богом хаоса Сетом.

С эго- и метауровней мы стараемся всё упорядочить вокруг, спасаясь от хаоса. Например, когда клиент приходит и говорит: "Я хочу открыть бизнес", на эго-уровне мы помогаем ему выстроить план, структурировать конкретные шаги. На метауровне рассматриваем, как ему следует думать и чувствовать, чтобы достичь цели. В обоих случаях мы всё равно структурируем, упорядочиваем. Но на высшем уровне мы даём себе возможность ничего не решать и просто наблюдать, позволяя хаосу идти своим путём — и это порой приводит к неожиданной трансформации.

Когда мы говорим о высшем уровне, то фактически отказываемся от попытки всё упорядочить. Мы позволяем себе "потерять левый глаз", который символизирует аналитическую часть, склонную к линейному причинно-следственному мышлению. На высшем уровне мы даём себе пространство не знать, не просчитывать, не выстраивать жёсткие схемы, то есть практикуем так называемое "нерешение проблем". Это означает — позволить ситуации развернуться без нашего активного вмешательства, исходя из доверия к тому, что всё происходит наилучшим образом. Ключевой вопрос: "Как бы я отреагировал на проблему, если бы знал, что вся Вселенная мне благоволит?"

Важно понимать: нерешение не означает полного бездействия, а скорее отказ от постоянного внутреннего давления, что нужно срочно что-то делать. Именно это давление часто рождает тревогу. Если же оно исчезает — тогда возникают идеи, как действовать дальше.

Например, если клиент потерял квартиру и вынужден срочно искать новое жильё — внешне всё может выглядеть одинаково: он звонит риэлтору, просматривает варианты и так далее. Но внутри возможны разные состояния. Одно — когда человек в панике пытается как можно быстрее решить проблему, и совсем другое — когда он чувствует внутреннее спокойствие и доверие к тому, что всё сложится так, как должно.

Существует большая разница между страусиной стратегией, когда нас парализует страх и мы вообще ничего не делаем, и глубинной позицией наблюдателя-супервизора, когда нет излишней тревоги, а есть доверие к естественному течению событий. Это доверие к тому, что всё происходит в нужное время и в нужном месте. Здесь уместна аналогия со сном: во сне события разворачиваются сами собой, без нашего сознательного контроля.

Когда человек опирается на собственный опыт, ему легче увидеть, что такой подход вовсе не оторван от реальности. Только прикоснувшись к своему личному опыту, можно почувствовать значимость и действенность этого подхода.

Следующий навык с позиции супервизора — это умение создавать общее пространство для творчества. Приведу личный пример. Я впервые ярко почувствовала это во время того самого тренинга, где мы переживали опыт "умирания".

В конце тренинга ведущий дал нам задание: объединиться в пары и написать стихотворение о том, что мы получили на этом обучении. Сначала он сказал: "Напишите стихотворение о том, что вы получили на тренинге", и я подумала: "Хорошо, творчество — это моё. Я легко справлюсь". Но потом он добавил: "В паре". И внутри я почувствовала разочарование: "Я же могла бы сама написать прекрасное стихотворение! Зачем мне кто-то ещё?" Мне показалось, что придётся начинать всё с нуля. Несмотря на это, я выполнила задание вместе с напарницей и получила очень важный опыт: оказалось, что совместное творчество может быть нелёгким. Возможно, и у вас были похожие ситуации в жизни, когда нужно создать что-то "вместе", соединяя свою креативность с чужой, не подавляя друг друга, а наоборот — формируя единое, гармоничное целое.

Часто совместное творчество превращается в совещание: например, в команде из пяти человек только руководитель креативит, а остальные поддерживают. Создание среды, в которой каждый может выразиться творчески, и при этом никто никого не затмевает — редкое явление. Но именно это и есть мечта многих современных руководителей.

Как этого достичь? Важно с позиции супервизора задавать себе вопрос: "Какого “другого” я создаю своим “наблюдателем”? Вижу ли я перед собой человека, который разрушает и мешает, или наоборот — со-творца?" Так же полезно спрашивать клиентов, "каких других" они формируют в своём воображении. Скажем, муж или жена: кем они предстают? Теми, с кем можно вместе что-то создавать, или теми, кого приходится "тащить на себе"? А может, это они "тащат" нас?

Совместное творчество — это основа здоровых отношений. В любых отношениях, от интимных до деловых, это общее креативное пространство является определяющим. Если в паре нет со-творчества, то один получает удовольствие, а другой — терпит. Отношения, как и бизнес, строятся на умении создавать что-то вместе.

Позиция супервизора помогает отойти от иллюзии и осознать: я своим восприятием "создаю" другого человека. На том тренинге я увидела партнёра как того, кто может испортить моё "идеальное творение". Но, осознав, что это всего лишь моя проекция, я изменила отношение — и наше стихотворение получилось замечательным.

Следующий навык — уметь видеть общую суть. Попробуйте сейчас расслабить взгляд, расфокусировать зрение и посмотреть на какие-то известные картины издали. Если смотреть расфокусированно, может показаться, что они одинаковые. Однако, когда мы включаем внимание и начинаем рассматривать детали, то видим различия: разное количество людей, разная одежда, разное окружение. Но суть, которую мы улавливаем в расфокусированном состоянии сознания, остаётся неизменной. Это похоже на то, как пересказы сказок или мифов сквозь время сохраняют свою основную идею, ядро содержания, несмотря на множество вариантов.
Точно так же, когда мы смотрим на произведение искусства или слушаем историю, которую рассказывает клиент, наша задача — отыскать скрытую суть, которая кроется за множеством внешних деталей.

Позиция супервизора даёт возможность увидеть этот "узор" или паттерн, заметить архетип, проходящий сквозь разные обстоятельства, эпохи, людей. Например, архетипический мотив "Тайной вечери" можно встретить в произведениях разных времён и культур: в основе всегда остаётся тот же сюжет, даже когда меняются образы, костюмы, декорации.

Вспомните лекцию Мюррея Стайна для Украинской Психотерапевтической Лиги, где он подробно говорил о символическом видении и феномене "it is as if" (англ. "как будто бы"). В отличие от буквального восприятия (когда банан — это просто банан), символический взгляд позволяет увидеть более глубокие слои смысла. И именно на уровне супервизора мы выходим из буквального и переходим в символическое "as if" — что открывает нам совершенно иной уровень энергии и понимания.

Существует отличная книга “Как продать за 12 миллионов чучело акулы?”, посвящённая арт-рынку. В ней рассказывается о работе художника, которая фактически является "чучелом акулы" (произведением Дэмьена Херста), проданным за 12 миллионов долларов. Хотя сама по себе такая акула у рыбаков стоит примерно 10–20 долларов.
Если мы воспринимаем это буквально — "it just is", то есть видим только таксидермическую акулу — её цена составит 20 долларов. Но если мы позволим себе взглянуть на неё как на символ (например, символ смерти и жизни после неё, заложенный в работу самим автором), то есть подойдём к ней в духе "as if", её ценность взлетает до миллионов. Этот пример показывает разницу между "буквальным" и "символическим" восприятием: от него зависит, сколько "энергии" содержит та или иная вещь или ситуация.

Возвращаясь к собственному опыту "умирания" (о котором я уже упоминала), я увидела свою жизнь как узор внутренних состояний. Если говорить о "самости" в терминах глубинной психологии, вряд ли она стремится к тому, чтобы мы создали какую-то исключительно внешнюю картинку вроде "скрипка здесь, пианино там, кораблик вон там". Речь идёт прежде всего о внутреннем состоянии, которое мы выражаем.

Когда человек понимает, что именно ему нужно выразить, возникает ощущение направленности, а дальше уже появляется действие: "Вот сюда нужно пойти, вот это сделать, этот пазл переставить". Мы верим, что существует некая целостная картина, которая не задана заранее, но складывается постепенно и естественно.