Что заставляет людей рисковать ради справедливости? Психология сопротивления

Почему одни молчат под давлением, а другие идут на риск ради сопротивления? Авторы исследуют психологические механизмы, формирующие моральную смелость в условиях автократии.

Своим мнением делятся Магнус Линден, доцент психологии Лундского университета, и Джордж Р. Уилкс, старший научный сотрудник Королевского колледжа Лондона и директор проекта Relwar.

Большинство из нас хочет верить, что мы выступили бы против нацизма в Германии 1930-х годов. Мы даже представляем себя среди тех, кто смело боролся бы с ним в 1940-х. Но действительно ли мы бы это сделали? Наша способность занять позицию может оказаться под серьёзной угрозой — особенно сегодня, когда авторитаризм снова набирает силу во всем мире.

Любая избирательная демократия потенциально может трансформироваться в автократию — форму правления, ограничивающую политические и гражданские права, централизующую власть, манипулирующую выборами и подавляющую политическое разнообразие.

В западных демократиях к автократии часто ведут харизматичные лидеры, апеллирующие к «традиционным ценностям» и национализму. Их мишени — свободные СМИ, политические оппоненты и стигматизированные социальные группы, против которых они действуют без моральных колебаний.

Но стремление к усилению авторитаризма почти всегда вызывает сопротивление. Его форма зависит от стадии автократизации страны. На ранних этапах протест может исходить от официальных институтов и выражаться в публичных заявлениях с осуждением действий правительства.

В закрытых автократиях сопротивление, как правило, ведется подпольными движениями. Причина — высокий личный риск. В современной России, например, инакомыслящие знают, что за выражение своей позиции их могут арестовать или даже убить.

В США, где некоторые действия администрации также вызывают тревогу, несогласие может быть подавлено страхом — потерять работу, бизнес или репутацию.

Психология всё активнее изучает, почему одни люди сопротивляются авторитаризму, а другие — нет. Что заставляет кого-то рисковать ради справедливости?

Интервью с участниками сопротивления в Мьянме показывают: главными мотивами являются личные моральные убеждения, сочувствие и ощущение необходимости действовать, когда становишься свидетелем нарушения прав.

Похожие качества были и у тех, кто спасал евреев во время Холокоста. Исследования показывают: спасатели отличались большей эмпатией и моральной ответственностью. Их воспитали в этической среде, и они проявляли инклюзивность к представителям других групп.

Люди, вступающие в группы сопротивления, чаще готовы к риску. Это логично: если для вас главная ценность — безопасность, вы вряд ли будете участвовать в чём-то, что может её поставить под угрозу, даже если вы считаете это правильным.

Исследования моральной смелости в повседневной жизни показывают: уверенность в своих силах, знаниях и умениях — ключ к активному вмешательству, когда вы становитесь свидетелем нарушения — будь то защита жертвы или призыв к агрессору.

Сопротивление — не только дело отдельных граждан. Ни один авторитарный режим не устанавливается без поддержки. И сопротивление не возникает без лидерства.

Исследования показывают: лидеры, формирующие позитивный этический климат, влияют на последователей, а те в свою очередь проявляют более этичное поведение.

Ключ к противодействию автократии — донести, что такие ценности, как универсализм (свобода, равенство, справедливость для всех) и доброжелательность (помощь, прощение, ответственность), — основа групповой идентичности.

Пример: в 1943 году, когда нацисты начали преследование евреев в Дании, первыми к сопротивлению подключились морально уважаемые институты — протестантские священники и врачи. Они стали эффективными лидерами, потому что уже занимали позиции морального авторитета.

Исследования ненасильственного сопротивления показывают: сильные движения и их лидеры открыты к разнообразию и часто вовлекают ключевые общественные институты — армию, бизнес, религиозные общины — которые могут расшатать режим изнутри.

Так, в США сеть активистов «Подпольная железная дорога», помогавшая беглым рабам, опиралась на влиятельных церковных лидеров, которые отказывались выполнять федеральные законы, обязывавшие помогать рабовладельцам.

Отдельное внимание участники сопротивления уделяют примеру моральной позиции. Это доказал Стэнли Милгрэм в своём знаменитом эксперименте по подчинению, проведённом в 1961–1962 годах в Йельском университете.

Добровольцам говорили, что они участвуют в исследовании влияния наказания на обучение. Они играли роль «учителя», наказывая «ученика» (актёра) ударом тока за ошибки. Экспериментатор в белом халате настаивал на продолжении даже тогда, когда «ученик» кричал или замолкал.

Типовые фразы включали: «Эксперимент требует, чтобы вы продолжили», «Пожалуйста, продолжайте», «У вас нет другого выбора».

В стандартном сценарии 65% участников дошли до максимального уровня — 450 вольт. Но когда рядом были два псевдоучастника, отказавшиеся продолжать, 90% настоящих участников также прекращали подчиняться. Это ярко иллюстрирует силу морального примера.

В мире, где автократия вновь набирает обороты, важно понимать, как воспитывать качества, способствующие сопротивлению.

Обучение моральной смелости — один из способов. Но героизм — не универсальное решение. Психология предлагает другие, иногда неожиданные методы.

Например, эффективны образовательные инициативы, усиливающие контакт между различными социальными группами. Чтобы помогать преследуемым и сопротивляться режимам, нужно уметь сочувствовать тем, кто не похож на нас.

Другой путь — развитие самоэффективности. Это можно делать, осознанно ставя себя в ситуации, требующие смелости: например, противостоя буллингу. Такие подходы используют в этической подготовке полицейских.

Изучение универсальных моральных принципов тоже помогает. Эффективнее всего обучать не культуре или нормам класса, а общечеловеческим ценностям — например: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».

Именно эти принципы формируют групповую идентичность, основанную на эмпатии и ожидании добра. А значит — и готовность к сопротивлению, когда оно действительно необходимо.