Супермен и другие американские боги
Опубликовано в «Киноанализ»

В пантеоне американских богов — костюмированных супергероев, которые последние полтора десятилетия форменным образом оккупировали киноэкраны, Супермен занимает особое место. Не зря самый первый супергеройский блокбастер, "Супермен" (1978) Ричарда Доннера, был посвящен именно этому парню в пестром наряде с плащом, который прилетел с далекой планеты Криптон спасать неразумное человечество. О Супермене писали Умберто Эко, Славой Жижек и Жан Бодрияр, чьи имена также не нуждаются в лишнем представлении.
Этот типичный англосакс атлетического сложения стал символом американской идентичности, воплощением латентных возможностей простого американца, а со временем — персонификацией государственной идеологии США. Выход в прокат новой экранизации графических романов о Супермене — хороший повод поразмышлять об этом феномене американской массовой культуры. Тем более, что образ Супермена кажется просто идеальным для анализа, причем не только психоаналитического.
Как и Золотая эпоха Голливуда, Супермен — продукт Великой Депрессии. Идеальное отражение своего времени, Супермен стал фигурой национального утешения. И, конечно же, этот скромный с виду журналист-очкарик по имени Кларк Кент — любопытная проекция фобий его авторов. Созданный в 1938 году детьми евреев-эмигрантов (родители Джерри Сигела приехали в США из Литвы, мать уроженца Канады Джо Шустера родилась в Киеве), Супермен воплощает социальную амбивалентность: как стать своим, сохраняя при этом внутреннюю идентичность.
С первых же выпусков Супермен — народный герой, защитник угнетенных, сражающийся с гангстерами, коррумпированными политиками, продажными полицейскими и так далее. Впрочем, как писал Умберто Эко в эссе "Миф о супермене" (1962), его вечная борьба с преступностью — аллегория невозможности реальных изменений в обществе, а драма создается искусственно, поскольку Супермен слишком силен для правдоподобного конфликта. Но борьба с экономической несправедливостью и системной коррупцией, хотя бы на панелях комиксов ежедневных газет, позволяла канализировать недовольство маленького американца, придавленного Великой Депрессией, произволом властей, безработицей и ростом цен. Естественно, что сражаясь во Вторую мировую войну с нацистами и японскими шпионами, Супермен становится государственным символом.
После введения в 1954 году так называемого Кодекса комиксов, который объявил крестовый поход жестокости на страницах рисованных историй (помимо "старого доброго ультранасилия" запрещалось изображать криминальный мир и его обитателей с симпатией, питать сочувствие к преступнику, высмеивать полицию, судей и власти вообще), Супермен принялся спасать кошек с деревьев и предотвращать всякого рода комичные, хотя по-прежнему опасные происшествия с рядовыми законопослушными американцами. Кроме того, в послевоенный период цензура усиливает образ Супермена как образец моральной чистоты и патриархального контроля.
Семидесятые, понятное дело, принесли ревизию образа. Авторы попытались как-то очеловечить героя, "приглушив" его сверхспособности, вплоть до смещения акцента с божества на психологически уязвимого человека под маской в восьмидесятые. Снова появляются сюжеты о социальной несправедливости, в частности, с критикой расизма.
В девяностые Супермен даже становится смертен — и умирает, чтобы воскреснуть в нулевые, что еще больше актуализирует архетип Мессии.
Костюмированные супергерои комиксов в американской массовой культуре выполняют те же функции, что и мифологические герои и боги античности в Европейской культуре. Напомним, что великий исследователь мифов Джезеф Кемпбелл в своем "Тысячеликом герое" (1949) называл супергероев "функциональными аналогами". Утверждая мировой порядок через борьбу с хаосом, они претендуют на универсальную моральную функцию. Забавно, что если ритуальная трансформация фигуры античного героя — это результат божественного вмешательства, трансформация костюмированного супергероя комиксов связана с техногенными причинами, в частностью, с мутацией. Как тут не вспомнить третий закон Артура Кларка, который гласит, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии.
И хотя писатель Питер Куган в своем исследовании "Супергерой: тайное происхождение жанра" (2006) утверждает, что супергеройский жанр формирует собственные архетипы, переработанные под капиталистическую массовую культуру, образы супергероев легко укладываются в юнгианские архетипы.

Костюмированные супергерои комиксов в американской культуре выполняют те же функции, что и мифологические герои и боги античности в европейской культуре
Как мы уже упоминали, супергерои ведут индивидуальную войну с хаосом, что накладывает печать архетипа Героя-воина. Также вполне очевидна Тень, отчетливо падающая на большинство супергероев. Например, Бэтмен воплощает темную сторону психики, он использует свои страх и агрессию, чтобы сражаться со злом. А вот Каратель не интегрирует Тень: он намертво застрял в травме и действует исключительно через насилие. В свою очередь, в Харли Квин угадывается прототип Анимы, зараженной Тенью. Пример архетипа Анимы — это Женщина-кошка, проекция вытесненной чувственности и желания в мужском бессознательном (в данном случае, Бэтмена).
Многие из супергероев несут черты архетипа Трикстера — от вполне очевидных Джокера и Дэдпула до более сложносочиненного образа Комедианта из гениального графического романа "Хранители" (1987) Алана Мура и Дэйва Гиббонса. В целом, "Хранители" в большей степени о деконструкции архетипического порядка. Собственно, без "Хранителей" не было бы "Бэтмена" (1989) Тима Бартона — кинокомикса, который не только обусловил моду на супергеройские экранизации, но и сделал хорошим тоном ревизию образа. Именно бартоновская дилогия стала первой вменяемой экранизацией комикса после "Супермена" 1978 года. Все, что снималось в промежутке, от печально известного "Говарда-утки" (1982) Уилларда Хайка до "Болотной твари" (1986) Уэса Крейвена, невозможно смотреть даже из ностальгических соображений.
Но вернемся к архетипам. В отличие от Бэтмена, Супермен — это проекция идеальной целостности, символ совершенной интеграции двух начал: Кал Эла (имя, которое Супермен получил при рождении) и Кларка Кента, где Кларк Кент воплощает уязвимое земное эго, а Кал Эл, соответственно — архетип Самости. В любой ситуации Супермен поступает безукоризненно правильным образом, но такая безупречность лишает его образ психологической глубины.
Статичность героического образа Супермена — ведь характер этого супергероя в отличие от того же Бэтмена не получает развития на протяжение вот уже почти 90 лет, и отсутствие внутренних конфликтов довольно парадоксальным образом роднит Супермена с персонажами произведений социалистического реализма. Это сближение кажется особенно забавным в политическом контексте образа Супермена, который (как мы уже писали) стал персонификацией государственной идеологии США — индивидуализма, морального императива и, так сказать, воинственного добра. Что иронически обыграл Марк Миллар в графическом романе "Супермен: Красный сын" (2003). Напомним, что в этой постмодернистской антиутопии Кал Эл приземляется не в Канзасе, а на территории колхоза в Украинской ССР: воспитанный крестьянами в русле советской идеологии, со временем он становится любимцем Сталина и секретным оружием Советского союза. В "Красном сыне" характер Супермена как раз получает развитие и даже обретает триктерские характеристики, в то время как в "классическом" образе Супермена Трикстер подавлен.
Но самый любопытный архетип, связанный с Суперменом — это архетип Мессии, и здесь можно провести немало ненужных параллелей. (Что даже постмодернистски обыгрывалось в одном из поздних выпусков, где отчим Супермена, канзасский фермер Джонатан Кент, столярничал, починяя забор.) Так сказать, иже еси на Криптоси, но этой не менее постмодерновой шуткой, пожалуй, ограничимся.
А что касается фильма Джеймса Ганна, то о нем, собственно, и сказать особо нечего.
Этот типичный для современной кинопродукции двухчасовой мультфильм, созданный с помощью CGI-технологии, к искусству кино имеет довольно опосредованное отношение.
Читать больше
Добавить комментарий
Обратите внимание, что все поля обязательны для заполнения.
Ваш email не будет опубликован. Он будет использоваться исключительно для дальнейшей идентификации.
Все комментарии проходят предварительную проверку и публикуются только после рассмотрения модераторами.
Комментарии
Ваш комментарий будет первым!